22 января 2005
Наплыв иммигрантов — опасность или выгода?
Чтобы разобраться, рассмотрим некоторые цифры, факты и даты. Четыре года назад — сразу после своей первой инаугурации — президент Буш клятвенно обещал облегчить положение нелегальных иммигрантов. Государственная помощь нелегалам, численность которых в сопредельном с Мексикой его родном Техасе традиционно велика, должна была стать характерной чертой новой администрации. Однако из-за событий 11 сентября 2001 года от этой идеи пришлось отступиться. Приоритет тогда получили ограничительные меры, приведшие к ужесточению визового режима и возведению в США дополнительных барьеров перед нелегалами и иностранцами.
Однако сразу после своего повторного избрания, укрепившего положение президента и его партии, Буш снова взялся за воплощение отложенного плана. Эту инициативу решительно и оперативно поддержали влиятельные члены администрации — ярко завершающий госсекретарскую карьеру Колин Пауэлл и “серый кардинал” Карл Роув. Обнадеживающие заверения вскоре были даны мексиканскому президенту Висенте Фоксу, заинтересованному упрочить положение своих зарубежных соотечественников (ведь они — еще и источник массовых долларовых перечислений в Мексику).
Но на сей раз план Буша вызвал ожесточенную оппозицию внутри родной партии. Возникло положение, живо напоминающее ситуацию израильского премьера Шарона, который полюбовно согласовал свой “план размежевания” с Бушем, но затем столкнулся с волнами протеста внутри собственной партии.
Новая “раскрутка” президентского плана началась еще год назад, когда Буш, развертывая свою избирательную кампанию, стремился заручиться поддержкой многочисленного испаноязычного электората в “колебавшихся” штатах — Аризоне, Нью-Мексико и Флориде. Реализация этого плана позволила бы огромной массе нелегальных иммигрантов (8-10 млн.) рассчитывать на трехлетнюю легализацию. По истечении указанного срока исправно работающий нелегал мог бы продлить действие своих документов по меньшей мере еще на один срок, после чего получил бы право ходатайствовать о постоянном статусе. Такие мигранты могли рассчитывать на легальный въезд на территорию США, если им гарантирована работа, на которую не претендуют американские граждане.
Однако попытки пропагандировать этот план вызвали бурю негодования. Демократы предсказывают, что его принятие санкционирует рост в Америке целого класса “легализованной обслуги”, а республиканцы утверждают, что оно поощрило бы наплыв нелегалов, мутные волны которого прикроют проникновение в страну террористов. Том Танкредо, возглавляющий комиссию Конгресса по иммиграционной реформе и ратующий за введение временного моратория на иммиграцию и отказ от предоставления легального статуса рожденным в Америке детям нелегалов, прямо заявил: “Красное яблочко, которое Буш пытается всучить нам, горько на вкус. Предупреждаю, что как только этот проект появится в Палате представителей, мы его тут же зарубим".
Судя по всему, накал сопротивления в Конгрессе нового состава отнюдь не ослабнет. В конце истекшего года в адрес президента было направлено протестующее письмо, подписанное 22 республиканцами нижней палаты. Противники иммиграционной реформы переходят и к более широкому и открытому наступлению. Избиратели Аризоны, которая наводнена “мокрыми спинами” (нелегалами), проголосовали за Проект 200, предусматривающий лишение нелегалов почти всех государственных бенефитов. Консервативно настроенные активисты готовят проведение подобных акций в Калифорнии, Колорадо и Джорджии.
Однако и Буш не склонен складывать оружие, хоть его настойчивость сопряжена с серьезным риском. Поговаривают, что президент намерен таким образом отблагодарить около 40% испаноязычных избирателей, поддержавших его на выборах. Но если Буш все же решится пойти ва-банк, то избежать ожесточенных и затяжных политических баталий ему теперь не удастся.
Тем временем в иммиграционной политике выявилась еще одна проблема, преодолеть которую администрации все-таки сподручнее. А без удовлетворительного ее решения начнет страдать престиж Америки и конкурентоспособность ее продукции. Речь идет о визовом режиме для “мозгов”, под которыми, как хорошо известно, подразумевают их обладателей, относимых к числу квалифицированных научных работников и инженеров. Выражение brain draining — “утечка мозгов” — давно стало в мире расхожим. Современность внесла в этот термин некоторое уточнение: теперь под “мозгами” все чаще понимают не ученых и инженеров вообще, а главным образом специалистов в области естественных наук и передовых технологий. В нашем случае это еще и легальные иммигранты, прибывающие в США по рабочей либо студенческой визе.
Цифры и факты говорят сами за себя. Процедура оформления въездных виз стала куда сложнее, а бюрократические препоны — гораздо менее преодолимыми, нежели прежде. Один из очевидных результатов — резкое сокращение в США численности иностранных студентов. Такой спад произошел впервые за последние 30 лет. Он отражен в недавно опубликованных отчетах. В 2004 году число студентов, приехавших на учебу в американские колледжи из Китая, снизилось по сравнению с предыдущим годом на 20%, из Японии — на 14%, из России — на 10%, из Индии — на 9%. Еще разительнее сказался спад на числе студентов, решившихся продолжить свое образование в американских университетах: выходцев из Китая среди соискателей дипломов магистра стало меньше на 45%, а из Индии — на 28%.
Некоторые американцы в данном случае скажут: "Ну и скатертью дорога! Это их личная проблема”. На самом же деле это в не меньшей мере проблема наша. Уровень обучения в американских университетах, когда в них перестают стекаться лучшие студенты из разных стран мира, страдает. Но еще больший урон наносится американской науке и технологии, продуктивность которых обеспечила мощное развитие экономики США. Притом огромный вклад в американскую науку сделан как раз учеными зарубежного происхождения. Этот факт подтвердило Национальное управление по науке (NSB). Согласно его данным, 38% докторов наук, работавших в прошлом году в американских фирмах и учреждениях научно-технического профиля, родились вне пределов США. Зарубежные "пришельцы" составляют большинство среди тех, кто учится в американских университетах на факультетах естественных и инженерных наук.
В конце 2004 года NSВ опубликовало еще один отчет, из которого следует, что США занимают в мире лишь 17-е место по доле студентов, специализирующихся в области точных наук. А 30 лет назад наша страна по этому показателю была в первой тройке. Пагубное влияние на этот процесс оказал произошедший за последние годы спад в притоке зарубежных абитуриентов. Три года назад в Массачусетском технологическом институте 385 студентов в качестве своей основной специализации избрали компьютерные науки. Ныне такой выбор там сделали лишь 240 студентов. Аналогичная тенденция зафиксирована в Стэнфорде, Беркли и ряде других ведущих университетов США.
Этот спад способен нанести Америке ущерб и в более широком плане. Разными путями она распространяет по миру свои ценности и идеи. Но одним из самых эффективных путей является обучение в ее университетах мировой элиты. Западные стандарты оказывают несомненное влияние на внешнеторговую политику ряда развивающихся стран не в последнюю очередь благодаря тому, что многие сотрудники их министерств финансов, торговли и промышленности получили образование в американских университетах. Идеи, вдохновлявшие реформаторов-рыночников в Чили, а затем в России, рождались не в вашингтонских коридорах власти, а на кафедрах школы экономики Чикагского университета. Возвращаясь домой, зарубежные выпускники американских университетов, как правило, сохраняют понимание усвоенных ценностей и идей и не теряют уважения к самой Америке.
Правда, в силу ряда причин привлекательность американских идей в наше время уже не столь неоспорима, как казалось еще недавно. В частности, кое-кто встречает в штыки идеи о преимуществах рыночной экономики и свободной торговли. К тому же в мире расширяется выбор и усиливается конкуренция в борьбе за лучших студентов и специалистов. И, например, программист-индус теперь может успешно работать по своей специальности на родине, не порывая привычных связей. На некоторые из этих процессов изменения нашего визового режима повлиять уже не способны. Но в том, что зависит от иммиграционной политики, важно найти разумную меру. Для проведения грани не между ротозейством и бдительностью, а между бдительностью и перестраховкой. Чтобы из опасения перед очередным Мухамедом Аттой не утратить возможности заполучить будущего Билла Гейтса. Ясно, что заранее подозревать и не пущать куда легче, чем организовать внимательное наблюдение, чтобы располагать фактами в отношении впускаемых. Но правильнее ли?